Доклад академика Мальцева в рамках 4-го дня международной конференции «Город как учебная аудитория», на котором обсуждалась память континентов и проводился сравнительный анализ городов разных цивилизаций, в том числе относительно различия их факторного воздействия на человека – то есть, непосредственно обучения
“— Я не из тех учёных, которые изучают что-то в кабинете. Я вообще думаю, что это очень опасно, работать в кабинете – так вы можете стать последствием заблуждений других людей. Какой-то очень титулованный человек написал очень важную вещь, ты потом садишься в самолёт, туда прилетаешь, а там нет ничего подобного, и даже следа нет в местных архивах. Академическая наука всё больше удаляется от действительного состояния дел. То есть, инструмент, который был нужен для построения цивилизации, сегодня превратился в такую форму, которой никто больше не интересуется, кроме самих учёных.
За достаточно длительный период экспедиционной деятельности я объездил практически весь земной шар. Собирал исторические свидетельства – только то, что можно увидеть собственными глазами. И сделал такой вывод, что история городов насчитывает два периода. В первом мы видим три вида городов: город-крепость, культовый центр (типа Вавилона или Иерусалима) и торговый город, основанный на базе рынков в центре – то есть непосредственно рынок является градообразующим. Это очень древние города, мы, возможно, даже не можем сказать, к какому времени они принадлежат. Сколько учёных, столько и мнений на эту тему.
Но мы знаем, когда вместо трёх видов городов возникает пять. Первый тип это города, очень похожие на Венецию: Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Одесса и т.д. Второй тип городов похож на Флоренцию: Великий Новгород в имперской России, Киев… Третий тип это города-символы, такие как Мюнхен и Палермо, например. Четвёртый тип – маленький провинциальный город, игрушечный, как из сказки Андерсена, «сто домов и два бара», причём чем меньше государство, тем эти города интереснее. У русских до 1917 года была поговорка, что в таких городах от тоски умирают мухи. Они оторваны от всего мира, изолированы, ведут рутинную жизнь: Тува, Север, Сибирь, Приморский край – я был там, там время тянется бесконечно, оно застывшее. Украинские города поэтому интереснее, за счёт меньшего объёма территории и, соответственно, близости расположения ко всем остальным системам государства. И появился также пятый тип городов по принципу Хайдельберга, Падуи, Болоньи, Модены (Тоскана) – где университет является градообразующей системой.
Почему так случилось, есть множество гипотез – но это города уже другой цивилизации. Они отличаются как символической нагрузкой, так и психологической нагрузкой на человека. Первые три типа городов имеют естественное воздействие: город, предположим, находится на высоте 2 тысячи метров – и вы сами выбираете, идти туда или нет, можете на фотографиях посмотреть. В древние торговые города тоже ещё доехать надо… Если это не Германия, то у вас могут быть обманутые ожидания, потому что там ничего, кроме руин, не осталось. А в пяти следующих типах городов, здесь человека никто не спрашивает, хочет он, чтобы на него воздействовали, или нет. Как только человек попадает в эту «пятёрку», на него сразу начинают воздействовать на всех уровнях – от религиозно-символического до антропологического. И такие города до сих пор имеют на нас своё чётко выраженное влияние.
В моём любимом Палермо, например, даже на низком антропологическом уровне вас сделают очень внимательным. Если вы невнимательны, то вам обязательно выплеснут грязную воду на голову с какого-нибудь балкона! Палермо превращает вас в некую личность, принадлежащую к этому городу. Когда вы начинаете этому сопротивляться, появляются серьёзные неприятности. Но доходя до символического уровня, вы влюбитесь в этот город и не захотите из него уезжать. Я видел, как тяжело человека «расцепить» с Палермо…
Говоря о Венеции, я должен отметить, что она имеет греческий низ и норманнский верх: два блока, два совершенно разных мировоззрения, соединённые в одно. Причём эти два слоя не смешиваются между собой. И каждый человек видит одну из трёх Венеций: греческую, норманнскую, но настоящую видит только тот, кто видит этот «коктейль» вместе, видит взаимодействие этих слоёв. И, как вы понимаете, на этих трёх людей такая Венеция повлияет в трёх разных вариантах.
Фото: академика Мальцева О.В. (2016)
Причём это такое прекрасное место, которое нельзя изменить внешними факторами. Чем серьёзнее город, тем меньше современных изменений вы в нём видите. Попробуйте в Палермо или в Мюнхене что-то изменить в центре города – вас посадят в тюрьму! Это та культура, которая формирует этот народ, это то, что их связывает со множеством поколений. Для человека очень важно, кто он. Если вы живёте в Нью-Йорке, где очень мало деревьев (которые являются отражением модели Венеции) и кроме камней ничего не видите, вы чувствуете себя никем. Это город, у которого нет прошлого, видимо, тот, кто его строил, так и хотел: чтобы люди, которые там поселились, чувствовали себя никем – песчинкой по сравнению с этими зданиями. Но это действует только на самых обыкновенных людей, ведь если замысел раскрыт, то это перестаёт иметь на вас какое-либо воздействие, даже психологическое”.
